Ромовая баба
*продолжение 4-й главы*
читать дальше***
Тима думал, что это будет легко – жить втроем. Но оказалось, что парень давно отвык от этого. Его первый отчим сначала тоже был неплох, но со временем все изменилось. Сейчас Тима вообще старался не вспоминать об этом человеке и очень надеялся на порядочность нынешней маминой пассии. Виктор был человеком веселым, любил по-доброму пошутить и над Тимой, и над его матерью, но вот жить с ним под одной крышей в первое время оказалось довольно проблематично. Не то чтобы он как-то мешал Тимофею, просто теперь парень понял, что одно дело, когда мамин бойфренд попив чаю, уходит к себе домой, и совсем другое – когда он идет спать на один диван непосредственно с твоей мамой. А когда ты с утра идешь в ванную, там уже бреется он и приходится ждать своей очереди.
Вначале все это немного раздражало, но Тима быстро освоился и привык. Просто старался не думать о том, что происходит в спальне, да и вставать по утрам начал чуть позже, а это было даже в плюс.
В новогодние праздники Виктор очень дружелюбно общался с Тимиными друзьями, когда они заходили и со всеми мог поддержать разговор. Даже с Севой он нашел, о чем поговорить. Сначала он был немного удивлен его видом и поведением, не по-мужски как-то мальчик выглядел, но перекинувшись с ним парой фраз, понял, что Тимофей явно общается с ним из-за его интеллекта.
***
По субботам после школы Тимофей и Сева иногда занимались. Иногда, потому что Тима часто отлынивал. Накануне мальчики договорились на пять часов, потому что сразу после занятий Сева не мог посвятить себя репетиторству, а тут Тиме позвонил Мишка и пригласил пойти с парнями на футбол на стадион. И тоже в пять. Разумеется, Соловьев выбрал футбол. Ну и что, что в понедельник по истории проверочная? Сколько раз он почти открыто списывал у всех, до кого мог дозваться! Преподавательница обычно закрывала на такое глаза, если дело не доходило до откровенной наглости.
Тима сидел на кухне и пил чай. Рядом сидел Виктор, у которого был выходной, и решал кроссворд. У мамы, по идее, тоже сегодня должен быть выходной, но ей пришлось ехать в банк улаживать какие-то дела по работе. Вообще-то, она не лошадь, хватит уже бедную женщину эксплуатировать! Но она же такая безотказная! Убить мало этих бездушных работодателей!
- Тим, - вдруг позвал Виктор, прерывая тимин поток сознания.
- М? – отозвался тот.
- Тут вопрос: «князь кто-то там Большое Гнездо», восемь букв?
- Всеволод.
- Точно, спасибо, - поблагодарил Виктор, записывая.
- Кстати, спасибо, что напомнили, - хмыкнул Тима, - совсем забыл, надо Севке эсэмэску написать, предупредить, что все отменяется.
Тима взял в руки лежавший рядом мобильник и набрал сообщение: «Сева, прости, планы меняются. Иду с пацанами на футбол. Позанимаемся завтра».
Спустя полминуты пришел ответ: «Засранец! Постоянно отлыниваешь! Когда-нибудь я просто перестану тебе помогать!».
Тима усмехнулся и отослал еще одну эсэмэску: «Я тебя тоже люблю!» и, немного подумав, в конце добавил смайлик, подразумевающий поцелуй.
Виктор, все это время углубленный в кроссворд, вдруг поднял голову.
- Что-то я, глядя на тебя, тоже чайку захотел.
Налив себе чаю, он вернулся на место.
- Слушай, - обратился вдруг Виктор к Тимофею, - я вот еще у тебя поинтересоваться хотел… Сева этот твой, что он за человек?
- Одноклассник, - немного помедлив, подобрал, наконец, слово Тима, пожимая плечами.
- Ну, это понятно, - хмыкнул Виктор. – А вообще, как ты с ним общаешься? Раньше я как-то не замечал за тобой такой… терпимости.
- Вы о том… что он гей? - насторожился Тимофей. – Я не гомофоб, если вы об этом. И я с ним нормально общаюсь. Я вот хочу знать, как вы к этому относитесь. И к нему в частности.
- Знаешь, Тима, я вообще к этому никак не отношусь. Раньше я, насколько помню, с подобным не сталкивался, а теперь мне, как бы помягче, параллельно. Если ты с ним дружишь – это дело твое. Я не собираюсь указывать тебе, с кем дружить и хороводы водить.
Тима усмехнулся.
- Значит, он вам параллелен, я правильно понимаю? – уточнил он.
- За те полтора раза, что я его видел, он, скажу честно, произвел на меня довольно хорошее впечатление. Он вежливый, даже очень. Похоже, что умный. Он ведь тебе с домашними заданиями помогает, я так понял?
- Да, - кивнул Тима, - домашку вместе делаем.
Некоторое время прошло в молчании, и было слышно только звяканье ложечек о чашки и стук этих самых чашек, когда их ставили на стол.
- Знаете, дядь Вить, - снова заговорил Тимофей, - мне приятно, что вы, оказывается, такой толерантный человек…
- Тим, давай договоримся, - перебил его Виктор, - я толерантно отношусь ко всему, кроме самого слова «толерантность», хорошо?
- Хорошо, - хмыкнул Тима, - учту.
- Ну и отлично. Слушай, - решил вдруг поинтересоваться Виктор, - а этот Сева к тебе не пристает?
- Да нет, что вы! – с жаром заверил его Соловьев. – Он не пристает.
«Скорее даже наоборот», - подумал он про себя.
- Смотри, а то проснешься однажды утром и обнаружишь, что у тебя вся попа в вазелине! – рассмеялся Виктор.
Тима тяжело вздохнул:
- Ну да, прям как в детстве…
- Что? – не понял мужчина.
- Что? – он это вслух сказал? – Ничего, пошутил я… Ну, помните, как в лагере – с утра все зубной пастой измазаны, вот, - выкрутился Тима. – Извините, я отойду, - парень поспешно встал из-за стола и как можно скорее ушел к себе в комнату, Виктор не успел даже слова сказать.
Войдя к себе, Тима закрыл дверь на защелку и рухнул в кресло, стоявшее рядом с кроватью и обычно служившее «кладбищем» одежды, которую пора стирать. Сейчас на спинке весела только одна синяя футболка, в которой Тима спал. Откинувшись в кресле, Тима закрыл лицо руками и приглушенно застонал. Мысли парня сейчас перенеслись на несколько лет назад, когда он только узнал, что есть такие люди как педофилы, извращенцы, гомосексуалисты, в конце концов. Конечно, он и раньше об этом знал, но именно тогда он испытал это на себе. Его первый отчим Олег, к тому времени уже несколько лет проживший с его матерью, растлил мальчика, когда тому было двенадцать. Тима после его смерти запрятал эти воспоминания как можно глубже, но Сева тогда вынудил все вспомнить. Тогда это почему-то показалось не так болезненно, это было просто воспоминание из совершенно другой жизни, как кадры из плохого кино. А сейчас вдруг все накатило с новой силой. И стало больно в груди. Новый отчим (будущий, правда, но Тима уже не сомневался в скорой свадьбе) ненароком напомнил о старом. Об этом уроде без души и сердца.
Глаза вдруг защипало. Тима скорее стер непрошеные слезы и судорожно вздохнул.
- Зачем ты вспомнил, идиот, забудь! Все давно закончилось! Хватит себе накручивать, слышишь?! – шептал Тима.
Сорвав со спинки кресла футболку, он спрятал в ней лицо и снова взвыл, но уже громче.
- Дурак! Дурак ты, Соловьев! Хватит о нем думать, он сдох давно! Блять! – он скомкал футболку и кинул ее на кровать. – Все. Возьми себя в руки, живо.
Тима выпрямился в кресле и положил руки на подлокотники. Просидев так с минуту и пытаясь унять дрожь, он снова откинулся на спинку. Глубоко вздохнув, он посмотрел на наручные часы.
- Черт, пора собираться.
Парень нехотя поднялся и пошел в ванную умыться. До футбола оставалось уже не так много времени.
Перед тем как пойти одеваться, Тима заглянул на кухню. Виктор все еще сидел за столом и решал кроссворд. Тима очень надеялся, что мужчина не слышал его завываний. Он уже хотел уйти, но Виктор заметил его.
- О, Тим, подойди, пожалуйста, на секунду.
Тимофей подошел.
- Слушай, не знаешь эту девушку? – спросил мужчина, ткнув в одну из фотографий.
- Шакира, вроде, - после секундного раздумья отозвался Тимофей.
- Да, подходит, спасибо.
- Да не за что. Дядь Вить, я щас на футбол ухожу. Скажете маме, если она раньше придет и спрашивать будет.
- Конечно. Удачи, порвите противников, как Тузик грелку!
- Не сомневайтесь, порвем! – усмехнулся Тима. – До свидания.
Тимина команда все-таки победила со счетом 3:2. Буквально в последнюю секунду Мишка загнал мяч в ворота противника. На радостях ребята решили купить по пивку.
Сидя на скамейке на бульваре парни пили пиво, грызли семечки, общались, в общем.
Темой обсуждения в первую очередь стали, конечно же, «телки». И в какой-то момент Миша заметил, что рядом с Соловьевым давно не видно девушек. Действительно, в последнее время Тимофей совсем потерял к ним интерес, даже в качестве прикрытия. Севы ему хватало за глаза и уже не хотелось ни на кого отвлекаться.
- Ты, это, как его, в асексуалы, что ли, записался? – расхохотался Мишка.
Остальные парни подхватили смех.
- Сам ты асексуал! – отозвался Тима, тоже посмеиваясь. – Я, может, еще просто не нашел ту девушку, с которой захотел бы познакомиться поближе!
Парни многозначительно переглянулись и издали звуки понимания. Хотя на самом деле никто ничего не понял.
***
К середине февраля стало убийственно холодно. Теперь даже Сева добирался до школы раза в два быстрее, ему как-то не хотелось умереть от холода на полпути. Но в этот день он особенно спешил. Предвкушение, что сегодня случится что-то хорошее, с самого утра не покидало его. Его даже не смущало, что праздник влюбленных только завтра. Он уже строил грандиозные планы, и очень надеялся, что и любимый тоже готовится к празднику. Но Тима, как ни странно, за целый день ни разу даже не заикнулся о завтрашнем дне. Девчонки, конечно, на каждом углу обсуждали своих парней, каких подарков ждут от них, как завтра проведут вместе время и все в таком духе. Но Тима будто их не слышал. В последние несколько дней он ходил какой-то замученный и уставший. Оно и понятно, к его нагрузке в школе, некоторой общественной деятельности, спортивному клубу добавились еще и настоящие репетиторы по физике и математике. Мать настояла, ибо в технические ВУЗы без этих предметов никуда, а ты в них, считай, дуб дубом. Непорядок!
Василевский понимал это, поэтому не приставал, но, в конце концов, не выдержал.
- Тим, а ты мне что-нибудь подаришь? – как бы между прочим спросил Сева, когда они уже возвращались домой.
- То есть? – опешил Соловьев.
- Что значит, то есть? – растерялся Всеволод. – Завтра ведь праздник…
Вот ведь! Точно! Этот дурацкий день святого Валентина… Соловьев этот день и за праздник-то не считал. Так, баловство какое-то. Поэтому он никогда никому 14-го февраля ничего не дарил, и уж тем более не отсылал валентинки.
- Ну, да, я помню… - промямлил Тима. – Конечно, я тебе что-то подарю, но это сюрприз. Завтра узнаешь какой.
Успокоив, таким образом, своего «бойфренда», сам Тима глубоко задумался.
Проводив Василевского, Тимофей решил прошвырнуться по магазинам. В кошельке было немного денег, но для начала нужно прикинуть по ценам, приглядеться к товару…
Идею с цветами Тима отмел сразу, - не стоит палиться. А что не вызовет подозрений и в то же время порадует Севу?
В первом по дороге магазине для Василевского ничего достойного не нашлось, потому что там продавалась всякая байда. Часть помещения была отведена под хозяйственный отдел с разными порошками и отбеливателями (можно, конечно, и шампунь какой подарить, но это как-то несолидно), вторая – под одежду (не носки же ему дарить, в самом деле, у него для этого мама есть).
Со вторым магазином повезло больше, он предоставил больший выбор товаров для различных нужд. Там был отдел канцтоваров, в котором Тима таки купил для Василевского открытку в форме сердца. Специально выбрал самую непошлую и, по возможности, нейтральную. А потом в его поле зрения попал отдел, торгующий часами. Конечно, как же он раньше не догадался! Наручные часы! А то Севка постоянно допытывается у него, сколько времени, или лезет смотреть его на сотовом телефоне, а тут раз – поднес руку к глазам и пожалуйста. Самым прекрасным было то, что и денег хватило, и вещь нужную в хозяйстве приобрел. Теперь можно вздохнуть с облегчением и спокойно ждать завтрашнего дня.
Перед первым уроком, как только Тима поднялся на школьное крыльцо, к нему подлетели трое парней из класса.
- Слышь, Тимон, - начал посмеиваясь один из них, - мы тут с пацанами решили над Васей приколоться! Ты с нами?
Соловьев неприязненно взглянул на него, но парень воспринял это по-другому:
- Че, не выспался, что ли?
- Нормально я спал, отстаньте, - буркнул Тима. – Что вы сделать собираетесь?
- Да, в принципе, ничего особенного, просто открытку ему от всех наших пацанов хотим подписать!
- На кой? – полюбопытствовал Тимофей.
- Да так просто, пусть порадуется! – парни рассмеялись.
- Ой, какие вы умнички, решили мальчику приятное сделать, молодцы! – ломаным голосом пропищал Соловьев и прямиком направился в раздевалку.
- Да ладно те, че ты? – не успокаивались ребята. – Не подпишешь, значит?
- Мне делать больше нечего, как ему открытки подписывать, - фыркнул Тима. – Сами подписывайте, раз так хочется, а меня увольте.
После третьего урока начали разносить по классам эти злосчастные валентинки. У Соловьева их оказалась целая куча, не меньше десятка точно. Тут были открытки от одноклассниц, от девчонок из параллели, три анонимных и даже парочка от каких-то шестиклассниц!
Севе же все-таки принесли две валентинки – одна общая от Вики с Машей, а вторая от Лены Королевой. И (барабанная дробь) та самая открытка от парней. Тима додумался до начала уроков предупредить Василевского о «сюрпризе» и сказать, чтобы тот, если что, не расстраивался, а реагировал с юмором, поэтому Сева уже был готов к подобному. В открытке были подписи почти всех парней, кроме автографов Тимы, Леньки Королева и еще четверых ребят.
После урока некоторые ребята решили лично узнать у Севы, «понравился ли презент», на что он спокойно ответил положительно, и даже поблагодарил, а после чего удалился с абсолютно независимым видом в столовую. Туда же направился и Тима, только на пару минут позже.
Уроки закончились, и Соловьев зазвал Василевского к себе в гости – отдать подарок. Он предупредил еще утром, что сюрприз дожидается любимого дома, и нужно немного потерпеть. Сева тоже решил подарить свой презент позже. Придя домой, Тима вручил Севе черные электронные часы с будильником. Всеволод был несказанно рад и бросился обнимать друга. После бурных проявлений радости, Всеволод достал из сумки свой подарок.
Это оказалась зажигалка. Действительно хорошая, металлическая, с откидной крышкой. Еще один плюс этой зажигалки заключался в том, что она была газовая и не гасла на ветру. Сева, естественно, ориентировался на вкусы Соловьева, и хотя парня не очень устраивала его вредная привычка, он с этим мирился. И не ошибся! Тима в свою очередь за такой подарок горячо расцеловал Севу. Ну, еще и потому, конечно, что ему просто хотелось целоваться.
До вечера они просидели у Тимы, потом Соловьев проводил Севу домой, а на обратном пути встретил несколько знакомых парочек. Один из парней решил спросить про слишком счастливый вид приятеля и неимение поблизости спутницы. На это последовало многозначительное: «Я ее уже проводил» и скоропалительное прощание.
***
Март выдался ветреным и сырым. Самая подходящая погода для простуды. Что и приходилось ожидать, если целыми днями гоняешь по улице без шапки и шарфа. Под вечер субботы Тима почувствовал сильную усталость, сонливость, головокружение и резь в горле. Да и нос стал сильно хлюпать. Выпив противопростудную бурду, Тима завалился спать, понадеявшись, что утром уже все пройдет. Как же…
Воскресенье. Первый час дня. Такое вялое и сонное состояние… Лень одолевает, неохота даже головой вертеть… Тима еще даже не поднимался с постели и только бормотал себе под нос какой-то бред:
- Лимон. Еще лимон. Еще один лимон… Много лимонов, в общем…
Вошла мама.
- Тима, ты все еще в постели? Вставай, уже обед скоро!
Тима лениво перевел взгляд с потолка на мать.
Она подошла к письменному столу.
- И приберись уже на столе и на полках, - попросила мама, - устроил тут свинарник.
Сын снова ничего не ответил.
- Ты хоть уроки на завтра сделал? – снова пристала мама.
- Ага, еще вчера, - наконец сипло отозвался Тима.
- Точно?
- Да сделал. Мам, у нас лимона нет?
- Зачем тебе?
- Просто захотелось, - дернул плечом Тимофей. – Он такой желтый и кислый…
Мама подозрительно покосилась на сына.
- Что ты мелешь?
Тима снова уставился в потолок. Мама подошла к нему и прикоснулась к его лбу.
- Тимочка, да ты горишь! Смерь-ка температуру.
- Ох ты, черт! 38,8! – вылупился на градусник Тимофей. – Хреново… Надо бы позвонить Севке…
- Сев, привет. Слушай, чё-то я расклеился… Да, завтра не приду. Предупреди там, если спросят. Да нет, мама на дом вызвала. Ага, само собой. Давай, пока.
На следующий день после школы Сева позвонил Соловьеву, испросил соизволения прийти и получил разрешение. После этого он осведомился, чего бы хотел Тима, в смысле чего-нибудь вкусненького. И получил ответ: гранатовый сок и галеты. Тима был вообще по большому счету равнодушен к сладкому. Всякие шоколадки-мармеладки его не прельщали. Он больше любил что-нибудь солененькое и желательно под пиво.
Придя к Соловьеву, Сева спросил, чем тот лечится. Сам Тима, будь его воля, вообще бы не лечился, но что-то дернуло его признаться. Парни сидели на кухне, и Тимофей как раз доедал завтрак, так как проснулся совсем недавно. Он не выглядел очень больным, только был бледнее обычного и казался немного уставшим.
Тима уже поел, но мальчишки с кухни уходить не собирались. Соловьев, активно жестикулируя, громко возмущался:
- Мне врачиха помимо всего прочего уколы прописала. Подлая! Ну, мне мама вчера вечером сделала, а в ночь в Питер укатила, только послезавтра вернется. Она бы, может, и не уехала, только что-то там очень важное. Дядя Витя сказал, что не умеет, да я бы и сам не хотел… - щеки Тимофея слегка порозовели. – Короче, мама попросила соседку меня колоть, а та вот мне утром позвонила, сказала, что сегодня не может, какие-то у нее неожиданные срочные дела прям с ранья, и поздно вернется. Я ей сказал, что другого человека попросил, и мне кайфово! Я тут подумывал на всякий случай ампулу выбросить, - заговорщицки подмигнул он Севе.
- Ты что, с ума сошел?! - вмиг посуровев, ужаснулся Василевский.
- А что такого? – не понял Тима. – Тебе ее жалко?
- Мне тебя жалко, идиот.
- И что ты этим хочешь сказать? Уж не собираешься ли ты мне самолично уколы ставить? – пошутил Тима.
- Во-первых, ставят капельницу, - заметил Сева, - а во-вторых – почему нет? – на полном серьезе закончил он.
По лицу Тимы на мгновение проскользнул страх, но он тут же улыбнулся.
- Ты шутишь, да?
Сева покачал головой:
- Если что-то прописали, то скорей всего не без причины. Это я тебе как сын врача говорю.
Тима с опаской взглянул на Севу.
- Ты серьезно хочешь это сделать? Ты же не умеешь.
- А вот и умею. Меня папа еще той весной научил, когда мама болела, и я ей делал.
Тима, тяжело вздохнув, встал, подошел к окну и открыл форточку. Явно тянул время.
- Ну вот, на тебе! – всплеснул руками Сева. – Кто-то меня недавно дитём обзывал, а теперь что мы видим?! Ты боишься, что ли? А мне всегда казалось, что ты ничего не боишься.
Тима сердито взглянул на Севу и взял с подоконника сигареты и зажигалку. Закурил. Сева тоже поднялся и подошел к нему поближе.
- Ты разве мне не доверяешь?
- Доверяю, - негромко отозвался Тима. – Дай мне минуту, - он кивнул на сигарету.
- Конечно, - украдкой улыбнувшись, согласился Сева. – Не волнуйся, - напоследок заверил он, - у меня рука легкая!
***
В апреле Соловьева Марина Александровна и Кузнецов Виктор Андреевич сыграли скромную свадьбу. Были приглашены только самые близкие. Тима попросил разрешения пригласить Севу (в качестве близкого друга сына невесты) и получил положительный ответ. Мама Тимы взяла фамилию новоиспеченного мужа, так как эта, по ее словам, не принесла ей большого счастья.
Торжество проходило в ресторане. Неугомонный Тимофей в момент всеобщих танцев предложил Василевскому испытать экстрим: секс в туалете. Настолько далеко Сева идти отказался, но поцеловаться в одной из закрытых кабинок все же согласился. Но даже от этого небольшого хулиганства оба получили несказанное удовольствие.
читать дальше***
Тима думал, что это будет легко – жить втроем. Но оказалось, что парень давно отвык от этого. Его первый отчим сначала тоже был неплох, но со временем все изменилось. Сейчас Тима вообще старался не вспоминать об этом человеке и очень надеялся на порядочность нынешней маминой пассии. Виктор был человеком веселым, любил по-доброму пошутить и над Тимой, и над его матерью, но вот жить с ним под одной крышей в первое время оказалось довольно проблематично. Не то чтобы он как-то мешал Тимофею, просто теперь парень понял, что одно дело, когда мамин бойфренд попив чаю, уходит к себе домой, и совсем другое – когда он идет спать на один диван непосредственно с твоей мамой. А когда ты с утра идешь в ванную, там уже бреется он и приходится ждать своей очереди.
Вначале все это немного раздражало, но Тима быстро освоился и привык. Просто старался не думать о том, что происходит в спальне, да и вставать по утрам начал чуть позже, а это было даже в плюс.
В новогодние праздники Виктор очень дружелюбно общался с Тимиными друзьями, когда они заходили и со всеми мог поддержать разговор. Даже с Севой он нашел, о чем поговорить. Сначала он был немного удивлен его видом и поведением, не по-мужски как-то мальчик выглядел, но перекинувшись с ним парой фраз, понял, что Тимофей явно общается с ним из-за его интеллекта.
***
По субботам после школы Тимофей и Сева иногда занимались. Иногда, потому что Тима часто отлынивал. Накануне мальчики договорились на пять часов, потому что сразу после занятий Сева не мог посвятить себя репетиторству, а тут Тиме позвонил Мишка и пригласил пойти с парнями на футбол на стадион. И тоже в пять. Разумеется, Соловьев выбрал футбол. Ну и что, что в понедельник по истории проверочная? Сколько раз он почти открыто списывал у всех, до кого мог дозваться! Преподавательница обычно закрывала на такое глаза, если дело не доходило до откровенной наглости.
Тима сидел на кухне и пил чай. Рядом сидел Виктор, у которого был выходной, и решал кроссворд. У мамы, по идее, тоже сегодня должен быть выходной, но ей пришлось ехать в банк улаживать какие-то дела по работе. Вообще-то, она не лошадь, хватит уже бедную женщину эксплуатировать! Но она же такая безотказная! Убить мало этих бездушных работодателей!
- Тим, - вдруг позвал Виктор, прерывая тимин поток сознания.
- М? – отозвался тот.
- Тут вопрос: «князь кто-то там Большое Гнездо», восемь букв?
- Всеволод.
- Точно, спасибо, - поблагодарил Виктор, записывая.
- Кстати, спасибо, что напомнили, - хмыкнул Тима, - совсем забыл, надо Севке эсэмэску написать, предупредить, что все отменяется.
Тима взял в руки лежавший рядом мобильник и набрал сообщение: «Сева, прости, планы меняются. Иду с пацанами на футбол. Позанимаемся завтра».
Спустя полминуты пришел ответ: «Засранец! Постоянно отлыниваешь! Когда-нибудь я просто перестану тебе помогать!».
Тима усмехнулся и отослал еще одну эсэмэску: «Я тебя тоже люблю!» и, немного подумав, в конце добавил смайлик, подразумевающий поцелуй.
Виктор, все это время углубленный в кроссворд, вдруг поднял голову.
- Что-то я, глядя на тебя, тоже чайку захотел.
Налив себе чаю, он вернулся на место.
- Слушай, - обратился вдруг Виктор к Тимофею, - я вот еще у тебя поинтересоваться хотел… Сева этот твой, что он за человек?
- Одноклассник, - немного помедлив, подобрал, наконец, слово Тима, пожимая плечами.
- Ну, это понятно, - хмыкнул Виктор. – А вообще, как ты с ним общаешься? Раньше я как-то не замечал за тобой такой… терпимости.
- Вы о том… что он гей? - насторожился Тимофей. – Я не гомофоб, если вы об этом. И я с ним нормально общаюсь. Я вот хочу знать, как вы к этому относитесь. И к нему в частности.
- Знаешь, Тима, я вообще к этому никак не отношусь. Раньше я, насколько помню, с подобным не сталкивался, а теперь мне, как бы помягче, параллельно. Если ты с ним дружишь – это дело твое. Я не собираюсь указывать тебе, с кем дружить и хороводы водить.
Тима усмехнулся.
- Значит, он вам параллелен, я правильно понимаю? – уточнил он.
- За те полтора раза, что я его видел, он, скажу честно, произвел на меня довольно хорошее впечатление. Он вежливый, даже очень. Похоже, что умный. Он ведь тебе с домашними заданиями помогает, я так понял?
- Да, - кивнул Тима, - домашку вместе делаем.
Некоторое время прошло в молчании, и было слышно только звяканье ложечек о чашки и стук этих самых чашек, когда их ставили на стол.
- Знаете, дядь Вить, - снова заговорил Тимофей, - мне приятно, что вы, оказывается, такой толерантный человек…
- Тим, давай договоримся, - перебил его Виктор, - я толерантно отношусь ко всему, кроме самого слова «толерантность», хорошо?
- Хорошо, - хмыкнул Тима, - учту.
- Ну и отлично. Слушай, - решил вдруг поинтересоваться Виктор, - а этот Сева к тебе не пристает?
- Да нет, что вы! – с жаром заверил его Соловьев. – Он не пристает.
«Скорее даже наоборот», - подумал он про себя.
- Смотри, а то проснешься однажды утром и обнаружишь, что у тебя вся попа в вазелине! – рассмеялся Виктор.
Тима тяжело вздохнул:
- Ну да, прям как в детстве…
- Что? – не понял мужчина.
- Что? – он это вслух сказал? – Ничего, пошутил я… Ну, помните, как в лагере – с утра все зубной пастой измазаны, вот, - выкрутился Тима. – Извините, я отойду, - парень поспешно встал из-за стола и как можно скорее ушел к себе в комнату, Виктор не успел даже слова сказать.
Войдя к себе, Тима закрыл дверь на защелку и рухнул в кресло, стоявшее рядом с кроватью и обычно служившее «кладбищем» одежды, которую пора стирать. Сейчас на спинке весела только одна синяя футболка, в которой Тима спал. Откинувшись в кресле, Тима закрыл лицо руками и приглушенно застонал. Мысли парня сейчас перенеслись на несколько лет назад, когда он только узнал, что есть такие люди как педофилы, извращенцы, гомосексуалисты, в конце концов. Конечно, он и раньше об этом знал, но именно тогда он испытал это на себе. Его первый отчим Олег, к тому времени уже несколько лет проживший с его матерью, растлил мальчика, когда тому было двенадцать. Тима после его смерти запрятал эти воспоминания как можно глубже, но Сева тогда вынудил все вспомнить. Тогда это почему-то показалось не так болезненно, это было просто воспоминание из совершенно другой жизни, как кадры из плохого кино. А сейчас вдруг все накатило с новой силой. И стало больно в груди. Новый отчим (будущий, правда, но Тима уже не сомневался в скорой свадьбе) ненароком напомнил о старом. Об этом уроде без души и сердца.
Глаза вдруг защипало. Тима скорее стер непрошеные слезы и судорожно вздохнул.
- Зачем ты вспомнил, идиот, забудь! Все давно закончилось! Хватит себе накручивать, слышишь?! – шептал Тима.
Сорвав со спинки кресла футболку, он спрятал в ней лицо и снова взвыл, но уже громче.
- Дурак! Дурак ты, Соловьев! Хватит о нем думать, он сдох давно! Блять! – он скомкал футболку и кинул ее на кровать. – Все. Возьми себя в руки, живо.
Тима выпрямился в кресле и положил руки на подлокотники. Просидев так с минуту и пытаясь унять дрожь, он снова откинулся на спинку. Глубоко вздохнув, он посмотрел на наручные часы.
- Черт, пора собираться.
Парень нехотя поднялся и пошел в ванную умыться. До футбола оставалось уже не так много времени.
Перед тем как пойти одеваться, Тима заглянул на кухню. Виктор все еще сидел за столом и решал кроссворд. Тима очень надеялся, что мужчина не слышал его завываний. Он уже хотел уйти, но Виктор заметил его.
- О, Тим, подойди, пожалуйста, на секунду.
Тимофей подошел.
- Слушай, не знаешь эту девушку? – спросил мужчина, ткнув в одну из фотографий.
- Шакира, вроде, - после секундного раздумья отозвался Тимофей.
- Да, подходит, спасибо.
- Да не за что. Дядь Вить, я щас на футбол ухожу. Скажете маме, если она раньше придет и спрашивать будет.
- Конечно. Удачи, порвите противников, как Тузик грелку!
- Не сомневайтесь, порвем! – усмехнулся Тима. – До свидания.
Тимина команда все-таки победила со счетом 3:2. Буквально в последнюю секунду Мишка загнал мяч в ворота противника. На радостях ребята решили купить по пивку.
Сидя на скамейке на бульваре парни пили пиво, грызли семечки, общались, в общем.
Темой обсуждения в первую очередь стали, конечно же, «телки». И в какой-то момент Миша заметил, что рядом с Соловьевым давно не видно девушек. Действительно, в последнее время Тимофей совсем потерял к ним интерес, даже в качестве прикрытия. Севы ему хватало за глаза и уже не хотелось ни на кого отвлекаться.
- Ты, это, как его, в асексуалы, что ли, записался? – расхохотался Мишка.
Остальные парни подхватили смех.
- Сам ты асексуал! – отозвался Тима, тоже посмеиваясь. – Я, может, еще просто не нашел ту девушку, с которой захотел бы познакомиться поближе!
Парни многозначительно переглянулись и издали звуки понимания. Хотя на самом деле никто ничего не понял.
***
К середине февраля стало убийственно холодно. Теперь даже Сева добирался до школы раза в два быстрее, ему как-то не хотелось умереть от холода на полпути. Но в этот день он особенно спешил. Предвкушение, что сегодня случится что-то хорошее, с самого утра не покидало его. Его даже не смущало, что праздник влюбленных только завтра. Он уже строил грандиозные планы, и очень надеялся, что и любимый тоже готовится к празднику. Но Тима, как ни странно, за целый день ни разу даже не заикнулся о завтрашнем дне. Девчонки, конечно, на каждом углу обсуждали своих парней, каких подарков ждут от них, как завтра проведут вместе время и все в таком духе. Но Тима будто их не слышал. В последние несколько дней он ходил какой-то замученный и уставший. Оно и понятно, к его нагрузке в школе, некоторой общественной деятельности, спортивному клубу добавились еще и настоящие репетиторы по физике и математике. Мать настояла, ибо в технические ВУЗы без этих предметов никуда, а ты в них, считай, дуб дубом. Непорядок!
Василевский понимал это, поэтому не приставал, но, в конце концов, не выдержал.
- Тим, а ты мне что-нибудь подаришь? – как бы между прочим спросил Сева, когда они уже возвращались домой.
- То есть? – опешил Соловьев.
- Что значит, то есть? – растерялся Всеволод. – Завтра ведь праздник…
Вот ведь! Точно! Этот дурацкий день святого Валентина… Соловьев этот день и за праздник-то не считал. Так, баловство какое-то. Поэтому он никогда никому 14-го февраля ничего не дарил, и уж тем более не отсылал валентинки.
- Ну, да, я помню… - промямлил Тима. – Конечно, я тебе что-то подарю, но это сюрприз. Завтра узнаешь какой.
Успокоив, таким образом, своего «бойфренда», сам Тима глубоко задумался.
Проводив Василевского, Тимофей решил прошвырнуться по магазинам. В кошельке было немного денег, но для начала нужно прикинуть по ценам, приглядеться к товару…
Идею с цветами Тима отмел сразу, - не стоит палиться. А что не вызовет подозрений и в то же время порадует Севу?
В первом по дороге магазине для Василевского ничего достойного не нашлось, потому что там продавалась всякая байда. Часть помещения была отведена под хозяйственный отдел с разными порошками и отбеливателями (можно, конечно, и шампунь какой подарить, но это как-то несолидно), вторая – под одежду (не носки же ему дарить, в самом деле, у него для этого мама есть).
Со вторым магазином повезло больше, он предоставил больший выбор товаров для различных нужд. Там был отдел канцтоваров, в котором Тима таки купил для Василевского открытку в форме сердца. Специально выбрал самую непошлую и, по возможности, нейтральную. А потом в его поле зрения попал отдел, торгующий часами. Конечно, как же он раньше не догадался! Наручные часы! А то Севка постоянно допытывается у него, сколько времени, или лезет смотреть его на сотовом телефоне, а тут раз – поднес руку к глазам и пожалуйста. Самым прекрасным было то, что и денег хватило, и вещь нужную в хозяйстве приобрел. Теперь можно вздохнуть с облегчением и спокойно ждать завтрашнего дня.
Перед первым уроком, как только Тима поднялся на школьное крыльцо, к нему подлетели трое парней из класса.
- Слышь, Тимон, - начал посмеиваясь один из них, - мы тут с пацанами решили над Васей приколоться! Ты с нами?
Соловьев неприязненно взглянул на него, но парень воспринял это по-другому:
- Че, не выспался, что ли?
- Нормально я спал, отстаньте, - буркнул Тима. – Что вы сделать собираетесь?
- Да, в принципе, ничего особенного, просто открытку ему от всех наших пацанов хотим подписать!
- На кой? – полюбопытствовал Тимофей.
- Да так просто, пусть порадуется! – парни рассмеялись.
- Ой, какие вы умнички, решили мальчику приятное сделать, молодцы! – ломаным голосом пропищал Соловьев и прямиком направился в раздевалку.
- Да ладно те, че ты? – не успокаивались ребята. – Не подпишешь, значит?
- Мне делать больше нечего, как ему открытки подписывать, - фыркнул Тима. – Сами подписывайте, раз так хочется, а меня увольте.
После третьего урока начали разносить по классам эти злосчастные валентинки. У Соловьева их оказалась целая куча, не меньше десятка точно. Тут были открытки от одноклассниц, от девчонок из параллели, три анонимных и даже парочка от каких-то шестиклассниц!
Севе же все-таки принесли две валентинки – одна общая от Вики с Машей, а вторая от Лены Королевой. И (барабанная дробь) та самая открытка от парней. Тима додумался до начала уроков предупредить Василевского о «сюрпризе» и сказать, чтобы тот, если что, не расстраивался, а реагировал с юмором, поэтому Сева уже был готов к подобному. В открытке были подписи почти всех парней, кроме автографов Тимы, Леньки Королева и еще четверых ребят.
После урока некоторые ребята решили лично узнать у Севы, «понравился ли презент», на что он спокойно ответил положительно, и даже поблагодарил, а после чего удалился с абсолютно независимым видом в столовую. Туда же направился и Тима, только на пару минут позже.
Уроки закончились, и Соловьев зазвал Василевского к себе в гости – отдать подарок. Он предупредил еще утром, что сюрприз дожидается любимого дома, и нужно немного потерпеть. Сева тоже решил подарить свой презент позже. Придя домой, Тима вручил Севе черные электронные часы с будильником. Всеволод был несказанно рад и бросился обнимать друга. После бурных проявлений радости, Всеволод достал из сумки свой подарок.
Это оказалась зажигалка. Действительно хорошая, металлическая, с откидной крышкой. Еще один плюс этой зажигалки заключался в том, что она была газовая и не гасла на ветру. Сева, естественно, ориентировался на вкусы Соловьева, и хотя парня не очень устраивала его вредная привычка, он с этим мирился. И не ошибся! Тима в свою очередь за такой подарок горячо расцеловал Севу. Ну, еще и потому, конечно, что ему просто хотелось целоваться.
До вечера они просидели у Тимы, потом Соловьев проводил Севу домой, а на обратном пути встретил несколько знакомых парочек. Один из парней решил спросить про слишком счастливый вид приятеля и неимение поблизости спутницы. На это последовало многозначительное: «Я ее уже проводил» и скоропалительное прощание.
***
Март выдался ветреным и сырым. Самая подходящая погода для простуды. Что и приходилось ожидать, если целыми днями гоняешь по улице без шапки и шарфа. Под вечер субботы Тима почувствовал сильную усталость, сонливость, головокружение и резь в горле. Да и нос стал сильно хлюпать. Выпив противопростудную бурду, Тима завалился спать, понадеявшись, что утром уже все пройдет. Как же…
Воскресенье. Первый час дня. Такое вялое и сонное состояние… Лень одолевает, неохота даже головой вертеть… Тима еще даже не поднимался с постели и только бормотал себе под нос какой-то бред:
- Лимон. Еще лимон. Еще один лимон… Много лимонов, в общем…
Вошла мама.
- Тима, ты все еще в постели? Вставай, уже обед скоро!
Тима лениво перевел взгляд с потолка на мать.
Она подошла к письменному столу.
- И приберись уже на столе и на полках, - попросила мама, - устроил тут свинарник.
Сын снова ничего не ответил.
- Ты хоть уроки на завтра сделал? – снова пристала мама.
- Ага, еще вчера, - наконец сипло отозвался Тима.
- Точно?
- Да сделал. Мам, у нас лимона нет?
- Зачем тебе?
- Просто захотелось, - дернул плечом Тимофей. – Он такой желтый и кислый…
Мама подозрительно покосилась на сына.
- Что ты мелешь?
Тима снова уставился в потолок. Мама подошла к нему и прикоснулась к его лбу.
- Тимочка, да ты горишь! Смерь-ка температуру.
- Ох ты, черт! 38,8! – вылупился на градусник Тимофей. – Хреново… Надо бы позвонить Севке…
- Сев, привет. Слушай, чё-то я расклеился… Да, завтра не приду. Предупреди там, если спросят. Да нет, мама на дом вызвала. Ага, само собой. Давай, пока.
На следующий день после школы Сева позвонил Соловьеву, испросил соизволения прийти и получил разрешение. После этого он осведомился, чего бы хотел Тима, в смысле чего-нибудь вкусненького. И получил ответ: гранатовый сок и галеты. Тима был вообще по большому счету равнодушен к сладкому. Всякие шоколадки-мармеладки его не прельщали. Он больше любил что-нибудь солененькое и желательно под пиво.
Придя к Соловьеву, Сева спросил, чем тот лечится. Сам Тима, будь его воля, вообще бы не лечился, но что-то дернуло его признаться. Парни сидели на кухне, и Тимофей как раз доедал завтрак, так как проснулся совсем недавно. Он не выглядел очень больным, только был бледнее обычного и казался немного уставшим.
Тима уже поел, но мальчишки с кухни уходить не собирались. Соловьев, активно жестикулируя, громко возмущался:
- Мне врачиха помимо всего прочего уколы прописала. Подлая! Ну, мне мама вчера вечером сделала, а в ночь в Питер укатила, только послезавтра вернется. Она бы, может, и не уехала, только что-то там очень важное. Дядя Витя сказал, что не умеет, да я бы и сам не хотел… - щеки Тимофея слегка порозовели. – Короче, мама попросила соседку меня колоть, а та вот мне утром позвонила, сказала, что сегодня не может, какие-то у нее неожиданные срочные дела прям с ранья, и поздно вернется. Я ей сказал, что другого человека попросил, и мне кайфово! Я тут подумывал на всякий случай ампулу выбросить, - заговорщицки подмигнул он Севе.
- Ты что, с ума сошел?! - вмиг посуровев, ужаснулся Василевский.
- А что такого? – не понял Тима. – Тебе ее жалко?
- Мне тебя жалко, идиот.
- И что ты этим хочешь сказать? Уж не собираешься ли ты мне самолично уколы ставить? – пошутил Тима.
- Во-первых, ставят капельницу, - заметил Сева, - а во-вторых – почему нет? – на полном серьезе закончил он.
По лицу Тимы на мгновение проскользнул страх, но он тут же улыбнулся.
- Ты шутишь, да?
Сева покачал головой:
- Если что-то прописали, то скорей всего не без причины. Это я тебе как сын врача говорю.
Тима с опаской взглянул на Севу.
- Ты серьезно хочешь это сделать? Ты же не умеешь.
- А вот и умею. Меня папа еще той весной научил, когда мама болела, и я ей делал.
Тима, тяжело вздохнув, встал, подошел к окну и открыл форточку. Явно тянул время.
- Ну вот, на тебе! – всплеснул руками Сева. – Кто-то меня недавно дитём обзывал, а теперь что мы видим?! Ты боишься, что ли? А мне всегда казалось, что ты ничего не боишься.
Тима сердито взглянул на Севу и взял с подоконника сигареты и зажигалку. Закурил. Сева тоже поднялся и подошел к нему поближе.
- Ты разве мне не доверяешь?
- Доверяю, - негромко отозвался Тима. – Дай мне минуту, - он кивнул на сигарету.
- Конечно, - украдкой улыбнувшись, согласился Сева. – Не волнуйся, - напоследок заверил он, - у меня рука легкая!
***
В апреле Соловьева Марина Александровна и Кузнецов Виктор Андреевич сыграли скромную свадьбу. Были приглашены только самые близкие. Тима попросил разрешения пригласить Севу (в качестве близкого друга сына невесты) и получил положительный ответ. Мама Тимы взяла фамилию новоиспеченного мужа, так как эта, по ее словам, не принесла ей большого счастья.
Торжество проходило в ресторане. Неугомонный Тимофей в момент всеобщих танцев предложил Василевскому испытать экстрим: секс в туалете. Настолько далеко Сева идти отказался, но поцеловаться в одной из закрытых кабинок все же согласился. Но даже от этого небольшого хулиганства оба получили несказанное удовольствие.
@темы: слэш, творчество, ориджинал