Ромовая баба
3 глава
В квартиру мама ворвалась как вихрь. Поставив пакеты с продуктами на банкетку, она начала расстегивать пальто. Тима, услышав шум в прихожей и быстро засунув журнал под диван, выглянул из комнаты, на ходу взяв со стола учебник по физике для прикрытия.
Зря он вчера позвонил Севе так «вовремя». Он же сначала хотел к Мишке сходить за новой игрой, а мама вдруг взяла да и попросила Севу на пару слов, типа про житье-бытье спросить. И он, дурак, дал. А тот идиот, который Василевский, возьми да и скажи его мамаше, что завтра де в шесть часов вечера родительское собрание. А маме только этого и надо. А то сын-то все скрывает, уроки им не задают, на собрания родителей не приглашают. Вот и приходится у одноклассников выпытывать. В итоге Тима и по шеям получил «за сокрытие важной информации» и к Мишке его не пустили. Наутро Тима настучал Василевскому по голове за все это, хотя вся вина последнего состояла лишь в том, что он «напомнил» его маме о важном мероприятии.
читать дальшеНо вернемся к нашим баранам. Точнее к одному, имя которому – Тимофей Соловьев. Мама, уже справившись с пальто, повесила его на вешалку. Заметив сына, вжавшегося в косяк и прижимающего к груди физику за девятый класс, она сердито вздохнула и принялась расстегивать сапоги. Закончив сие занятие и нырнув в голубые пушистые тапочки, она подошла к Тиме.
- Учишь? – спросила она, кивнув на учебник.
- Учу, - пискнул Тима.
Пусть в школе он и был хулиганом хоть куда, но маму свою он по-настоящему боялся. Но и любил, конечно, не меньше. Просто его мать была настоящим Наполеоном в юбке. Нет, в брюках, юбки она носила довольно редко.
- Ну, учи, учи, - отозвалась мама. – Я о тебе сегодня много лестного услышала, золотце мое, - с сарказмом бросила она.
Тима потупил взор. Да, да, есть такое дело. В последнее время он очень запустил учебу, ибо учить одному ему было просто в лом, а вместе с Василевским он уже неделю за учебниками не сидел, хотя тот и предлагал свою помощь.
- Почему у Бариновой пятерки, у Василевского твоего пятерки, их хвалят, а я за тебя краснеть должна?! Я сегодня его мать видела, так она вся сияла от гордости! – продолжила мама, все повышая тон. – А поведение? Неужели хоть в этом нельзя быть не хуже других? Я уже молчу про твои сигареты, с этим я смирилась, - она сама давала сыну отдельную сумму на сигареты, представляете? Вот какая добрая и понимающая мама!
- Мам, ну тихо ты!.. – вякнул Тима.
- Я тебе сейчас такое «тихо» покажу! Пусть все соседи слышат, какой у меня глупый сын!
- Ну, мам…
- Чего «ну, мам»?
- Я стараюсь…
- А я пока не вижу результатов, - возразила мама. – Вот когда ты мне в дневнике хотя бы четверку принесешь – тогда увижу.
Мама, покачав головой, снова вздохнула, подхватила пакеты и направилась в кухню. Тима поплелся за матерью. Поставив пакеты на табурет, мама начала выкладывать продукты. Тима осторожно подошел к ней сзади и обнял.
- Мам, я тя так люблю!
- Ой, уйди, а? Не подлизывайся, – чуть обернувшись к нему, бросила мать.
- Мам, я есть хочу.
- А по шее не хочешь? Уйди с глаз моих, пока не позову.
Тимофей обреченно вздохнул и вернулся к себе в комнату. Мама еще сердилась, но на сегодня вроде буря миновала.
На следующее утро Тима первым делом подошел к Василевскому:
- Сев, меня мать вчера после собрания чуть не убила. Поможешь мне с домашкой?
И Сева стал полноправным репетитором Соловьева, причем практически по всем предметам. Это были абсолютно все точные науки и так называемые консультации по гуманитарным дисциплинам. Тима мотивировал свой выбор «репетитора» так:
- Ты все знаешь, я ничего не знаю, значит – ты обязан мне помогать.
- Да перестань, - отмахнулся Сева, - я тоже многого не знаю.
- Конечно! – протянул Тимофей. – Вот ты второй закон Ньютона знаешь?
- Знаю.
- А как обозначается химический элемент… ну, скажем, криптон?
- Ну, знаю.
- А когда было восстание Спартака?
- Э… Не знаю!
Оба рассмеялись.
- Ну, это и правильно, - проговорил Тима, отсмеявшись. – Учитель, который осознает, что ему еще есть, куда расти – хороший.
Сева удивленно посмотрел на Соловьева.
- Философствуешь? Значит – не безнадежен! Уговорил, я буду с тобой регулярно заниматься. Буду работать за печеньки! – и он снова рассмеялся.
Так они и жили. Василевский учил Тимофея учить и учиться, а Тима учил Севу развлекаться. Всеволод ведь был очень домашним мальчиком. Во дворе по вечерам не сидел, по клубам не шатался – ему это было просто неинтересно. Сева читал классическую литературу, смотрел старые фильмы и, по большому счету, развивался умственно. А вот физически… От физкультуры он был освобожден и только писал рефераты. А причины были таковы: самая главная и действительно уважительная – по здоровью. Были у него в свое время большие проблемы с пищеварением, но после операции стало намного лучше. Хотя иногда еще случались обострения. А вот вторая причина, думаю, была очевидна. Бегал Сева, мягко говоря, смешно и нелепо. И со всеми остальными физическими упражнениями дела не ладились. Ребенку пошли навстречу. И никто не смеялся, по крайней мере, в лицо.
***
- Тим, ну как ты не понимаешь? Это же элементарно! – битый час распинался «репетитор». – Римма Эдуардовна ведь все подробно на доске расписала! И в учебнике все доступно написано…
- Сев, блин! Ну не доходит до меня. Сложно для меня все эти синусы, косинусы.
- Косинусы, - по привычке поправил Сева.
- Не важно, - отмахнулся Тимофей. – Надоело учить. Давай погулять лучше сходим?
- Учить надоело? – передразнил Сева. – Ты и так ничего не учишь, когда же тебе надоело?
- А мне заранее надоело! Ну, давай проветримся? Я тебя потом до дома провожу, - предложил Соловьев.
- Ты меня уже выгоняешь? – притворно обиделся Василевский.
- Нет, что ты! Ни в жисть! Просто предлагаю, чтобы тебе потом туда-сюда не бегать.
- Ну, давай хоть с этим закончим, - кивая на учебник геометрии, предложил Василевский.
- Ладно, - сдался Соловьев, бессильно откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.
- Надеюсь, хоть литературу ты без меня прочитаешь? – осведомился напоследок Сева.
- Ты щас издеваешься, да? – приоткрывая один глаз, буркнул Тима. – Да Вера Алексевна завтра просто рыдать от счастья будет, как хорошо я знаю ее предмет!
- Надеюсь, - устало вздохнул Сева. – Ладно, давай дальше. Открывай вторую задачу.
***
Сева и Тима вместе возвращались из школы домой. Это уже вошло в привычку, сначала Тимофей провожал Севу, а потом шел к себе, часто при этом заходя к нему в гости. Мальчики шли прогулочным шагом, никуда не торопясь. Вдруг Соловьев вспомнил, что в кармане куртки у него лежат семечки. Зачерпнув горстку поприличней, он протянул ее Василевскому:
- На.
- Спасибо, не хочу, - едва взглянув на угощение, отказался Сева. – Я это не люблю.
- Что, правда? – искренне удивился Тима.
- Правда, - подтвердил Сева.
- Странно, я думал, все любят семечки. Вот для меня они как наркотик, - доверительно поделился Соловьев. – Нет, правда, не хочешь? – опять засомневался он.
- Не хочу я, ешь сам, - терпеливо ответил Всеволод.
- Первый раз вижу человека, который семечки не любит! – не унимался Тима.
- Ну, считай, что тебе повезло, – усмехнулся Сева.
- Да, действительно, мне больше достанется!
- Вон, голубей лучше покорми, - предложил Сева, кивая на стайку птичек.
- И то, правда, - согласился Тимофей. – Жрите, твари! – и с этими словами кинул семечки голубям.
Птицы взлетели, покружили немного и, снова сев на землю, стали клевать угощение.
- Как грубо! – укорил друга Сева.
- Зато – правда, - невозмутимо откликнулся Тима, пожимая плечами.
Парни подошли к севиному дому.
- У меня сегодня дома никого, - как бы, между прочим, бросил Василевский, исподлобья глядя на Тимофея.
- Это намек? – пошленько ухмыльнулся Тима, поведя бровью.
Сева смутился. Совсем чуть-чуть.
- Можешь считать и так…
- О! Растет мальчик! – присвистнул Соловьев.
- Ну чего ты на всю улицу орешь? – совсем засмущался Сева. – Пойдешь или нет?
- А куда я денусь с подводной койки? – шутливо вздохнул Тимофей.
Но у них так ничего и не получилось. Сева естественно не ожидал, что мама вернется так рано. Только Тима снял джинсы, как послышался звук открываемой двери и мамин голос:
- Сева! Ты уже дома?
- Твою мать! Мама! – приглушенно взвизгнул Сева, в этот момент расстегивающий собственные брюки, и непроизвольно оглянулся на дверь. – Где твои штаны?! – громким шепотом спросил он Соловьева, испуганно округляя глаза.
- Были где-то здесь… - отозвался Тима, обыскивая взглядом комнату, - а, вон они, - джинсы висели на стуле у письменного стола.
- Оставайся здесь. И оденься уже! – прошипел Сева, снова застегнув брюки и накинув домашнюю футболку.
С этими словами он, как ни в чем не бывало, вышел в коридор поприветствовать мать и сообщить о госте. Спустя пару минут он вернулся в комнату.
- Извини, что так получилось, - виновато сказал он неудавшемуся любовнику.
- Не расстраивайся, я надеюсь, это у нас не последний раз! – усмехнулся Тима и потрепал Василевского по голове.
- Будем надеяться, - вздохнул тот. – Кстати, мама интересуется, ты обедать с нами будешь?
***
Как сказано у Крылова: «Обернуться не успела, как зима катит в глаза». А тут уж и до нового года немного осталось. Декабрь пришел неожиданно. Да на декабрь это, в принципе, и не было похоже. Зимой и не пахло, эта слякоть больше напоминала осеннюю грязь, октябрьскую, если точнее. В последних числах ноября температура резко скакнула вверх, и едва выпавший снег снова стал таять, а новых осадков не выпадало даже в виде дождя. Так что третьего декабря снега на улице нигде не осталось, даже в самых затемненных местах, куда редко заглядывает солнце.
Сева точно запомнил эту дату, потому что в тот день мать объявила, что хочет нанять домработницу, потому что некоторое время назад она открыла свое дело, у нее появилось несколько точек в магазинах одежды, и теперь ей, вроде как, нужна помощь с домашних делами. Отец на это заявление только пожал плечами и бросил: «Ну, найми». Севе в то время, пока мать искала кандидатку на эту «почетную» должность, было вообще все равно. А потом его голову вдруг стали посещать разные мысли: а что это будет за женщина, какой она человек, не будет ли она лезть в его личную жизнь, и как вообще к нему отнесется?
Через несколько дней поисков Светлана Анатольевна сказала, что нашла того, кого искала. Женщина порядочная, трудолюбивая, но уже в возрасте. Елизавета Михайловна, а именно так звали эту почтенную даму, оказалась дальней родственницей одной из маминых подруг. Выйдя на пенсию, Елизавета Михайловна все еще была полна сил и энергии, и ее обуревала жажда деятельности. Сидеть дома ей было скучно, дети были заняты собой, а внуков у нее еще не было, чтобы можно было им себя посвятить, вот она и искала для себя какое-нибудь занятие.
Женщине было предложено разделить с хозяйкой фронт работ. Стирку Светлана оставляла за собой, а глажка белья, уборка квартиры и частично готовка перекочевали на плечи Елизаветы Михайловны. Готовила домработница только по собственному желанию, к примеру, когда сын хозяйки возвращался из школы, и его хотелось порадовать чем-нибудь вкусненьким. Елизавета Михайловна вообще любила детей, и Сева ей сразу понравился. Такой тихий милый мальчик, вежливый опять же.
Новая домработница сразу расположила к себе своих работодателей, и практически стала членом семьи. Она приходила к Василевским 2-3 раза в неделю, помогала хозяйке, а со временем даже могла оставаться в квартире одна, у нее были собственные ключи, потому что ей доверяли. Сева даже стал про себя называть ее просто Лизой или Лизонькой. Она, можно сказать, стала ему кем-то вроде бабушки.
***
Дни проносились с бешеной скоростью, приближался конец четверти. Вот-вот подойдет пора подведения итогов, начнутся самостоятельные, контрольные. А там глядишь – и Новый год… Радовало, что снег наконец-то выпал, и стала чувствоваться настоящая зима.
Сева не проявлял активности все выходные. Тима думал, что он учит, готовится к самостоятельным, которые им обещали аж по трем предметам, да еще контрольная по физике на горизонте светит. Но в воскресенье вечером Сева позвонил и озадачил Тиму:
- Я заболел.
- Ты охренел?! – не выдержал Соловьев. – Послезавтра контра! Кто мне поможет, как не ты?
- Не переживай, на контрольную я приду. А ты, между прочим, мог бы проявить немного сочувствия, - Василевский вдруг чихнул, едва успев прикрыть рукой трубку.
- Будь здоров, - на автомате пожелал Тима.
- Спасибо, - отозвался Сева, шмыгнув носом.
- Я тебе, конечно, сочувствую, - заверил Тима, памятуя недавний укор, - просто сейчас неделя очень напряженная. Болеть просто нельзя!
- Знаю, но я и так в течение четверти работал. Если вдруг меня не будет на какой самостоятельной или контрольной, это не станет трагедией. В крайнем случае, напишу позже один.
- Ты-то, может, и напишешь, а вот я…
- А тебе просто нужно лишний раз в учебничек заглянуть, - заметил Сева, - там все просто.
- У тебя все просто! – воскликнул Тимофей. – И ты сам простой, как сибирский валенок.
- Сам ты валенок! – огрызнулся Сева. – Вот возьму, и не буду тебе подсказывать, тогда посмотрим…
- Ну, Сев, - тут же заканючил Тима, - ну я пошутил.
На том конце провода раздалось тихое хихиканье, которое переросло в приглушенный кашель. Да, Севка, кажется, действительно серьезно заболел. Когда кашель прекратился, в трубке вновь раздался сиплый голос:
- Я снова в строю.
- Рад слышать, - откликнулся Тима. – Слушай, если хочешь, я могу к тебе завтра зайти, - предложил он.
- Да не, не надо, - отказался Сева. – Спасибо, конечно, но я не хочу тебя заражать, да и, боюсь, мама будет против. Я-то, конечно, был бы рад, но я маму знаю. Пока я болею, она обычно ни на шаг от меня не отходит. А ты ей, типа, можешь помешать, - усмехнулся любящий сынок.
- А, ну ладно, - с грустью протянул Тима.
- Ну, ты только не обижайся, - загундел Сева.
- Да не обижаюсь я. Просто завидую.
- Чему? – удивился Сева.
- Моя мама обычно так не делает. Ей, в принципе, наплевать, что со мной происходит. Заболел я или умер. Она, наверно, и не заметит однажды…
- Ты чего плетешь? – вскричал Василевский. – Глупости какие-то говоришь! У тебя нормальная мама. Может, даже получше некоторых! Так что, зря ты тут наговариваешь. Прекращай так думать, и иди лучше готовиться к контрольной, все больше пользы будет.
Контрольную Тима благополучно содрал у Ленки Королевой, которая сидела перед ним, и получил свою тройку. Василевский на физику явился, как и обещал, но преподавательница тут же отсадила его одного за последнюю парту. Типа из-за того, «чтобы никого не заразить». Как же! Все понимали, что это из-за того, чтобы он никому списывать не давал. Физичка, которой давно уже стоило уйти на пенсию, у всех вызывала лютую ненависть, начиная с семиклашек, когда они впервые входили в кабинет физики. Она зорко следила за всеми, чтобы не списывали, но находились еще такие виртуозы, которые и списать, и подсказать могли, не запалившись.
***
Тимина мама в этот раз решила справить Новый год со своим новым избранником и пригласила его в гости. Тима особо не возражал, он был рад за маму, наконец-то ей действительно повезло. Он был ее коллегой, немного старше нее. И он искренне хотел расположить к себе и ее сына. А сын, вначале сомневавшийся, вскоре понял, что у него серьезные, далеко идущие намерения и все такое прочее. Короче, в этот Новый год Тимочку еще за несколько часов до боя курантов любящая мама огорошила новостью: Виктор, тот самый ее «молодой человек», предложил «пожить вместе и проверить свои чувства». Она, правда, еще не дала согласия, сначала она хотела предупредить сыночка. Но она склоняется дать положительный ответ.
Сын стоял, как громом пораженный, не успев донести ложку с майонезом до кастрюльки с оливье.
- Что скажешь? – спросила мама, испуганно глядя на реакцию Тимофея.
- Ну, это так… неожиданно… - медленно проговорил он, принимаясь перемешивать салат. – А где вы жить собираетесь? Тут или у него?
Мама замялась.
- Ну, ты понимаешь, я бы хотела, если ты не против, конечно, пожить всем вместе здесь.
- Я-то, в принципе, не против… - откликнулся Тима, пожимая плечом. – Он вроде нормальный мужик.
Мама просияла:
- Я так надеялась на твое понимание!
- А что же с его квартирой? – вспомнил Тима.
- Ну, знаешь, я подумала, она нам еще пригодится… Ее можно сдавать… Ты ведь уже скоро вырастешь, а там и семью заведешь…
Тима закатил глаза и, воткнув ложку в салат, повернулся к матери:
- Мам, ну какая семья?! Я же еще даже школу не кончил!
- Ну ладно, ладно… - смущенно заулыбалась мама. – Это я так. А если хочешь, ты вообще можешь жить здесь один, а мы у него, ты ведь у меня уже давно такой самостоятельный!
Тима хмыкнул. Конечно, станешь тут самостоятельным, когда всю свою сознательную жизнь ты сидишь дома, сначала с бабушкой, потом один, а мать по командировкам разъезжает.
- Знаешь, эта идея мне нравится! Только не сейчас, попозже… Кто же будет, не знаю, стирать мои носки и кормить меня котлетками? А вот лет через пять я буду жить тут, а ты со своим Виктором… Ты только хоть иногда меня навещай, ладно? Кстати, долго ты собираешься «проверять с ним отношения»?
- Может месяц, может два… - неуверенно откликнулась мама. – А там посмотрим…
Тима подошел к матери и неожиданно даже для себя обнял ее. Тима вообще редко показывал ей свою любовь, но сейчас он подумал, что только так искренне покажет все, что чувствует. Тимофей был на полголовы выше своей мамы, так что он уткнулся носом в ее пышную каштановую челку, а потом поцеловал в лоб. Мама смущенно рассмеялась и пробормотала:
- Ты у меня самый лучший!
Тима только вздохнул, сам он в этом сильно сомневался. Он-то точно знал, какой он.
- Мам, ты его правда любишь?
Она удивленно подняла глаза на сына:
- Почему ты спрашиваешь?
- Я просто не хочу, чтобы тебя вновь постигло разочарование.
- Ох, Тимка, я так рада, что ты у меня таким вырос! – улыбнулась мама. – Да, я люблю его, - кивнула она. – Он очень хороший человек. Он надежный, с ним я чувствую себя комфортно.
- Это хорошо, - протянул Тима. – Тогда смело можешь соглашаться. Это я тебе точно говорю.
- Спасибо, мой хороший, - улыбнулась мама, потрепав сына по голове. – А теперь давай закончим с салатом! – поторопила она его. – Быстро, быстро! Мне же еще нужно переодеться. И тебе, кстати, тоже.
В квартиру мама ворвалась как вихрь. Поставив пакеты с продуктами на банкетку, она начала расстегивать пальто. Тима, услышав шум в прихожей и быстро засунув журнал под диван, выглянул из комнаты, на ходу взяв со стола учебник по физике для прикрытия.
Зря он вчера позвонил Севе так «вовремя». Он же сначала хотел к Мишке сходить за новой игрой, а мама вдруг взяла да и попросила Севу на пару слов, типа про житье-бытье спросить. И он, дурак, дал. А тот идиот, который Василевский, возьми да и скажи его мамаше, что завтра де в шесть часов вечера родительское собрание. А маме только этого и надо. А то сын-то все скрывает, уроки им не задают, на собрания родителей не приглашают. Вот и приходится у одноклассников выпытывать. В итоге Тима и по шеям получил «за сокрытие важной информации» и к Мишке его не пустили. Наутро Тима настучал Василевскому по голове за все это, хотя вся вина последнего состояла лишь в том, что он «напомнил» его маме о важном мероприятии.
читать дальшеНо вернемся к нашим баранам. Точнее к одному, имя которому – Тимофей Соловьев. Мама, уже справившись с пальто, повесила его на вешалку. Заметив сына, вжавшегося в косяк и прижимающего к груди физику за девятый класс, она сердито вздохнула и принялась расстегивать сапоги. Закончив сие занятие и нырнув в голубые пушистые тапочки, она подошла к Тиме.
- Учишь? – спросила она, кивнув на учебник.
- Учу, - пискнул Тима.
Пусть в школе он и был хулиганом хоть куда, но маму свою он по-настоящему боялся. Но и любил, конечно, не меньше. Просто его мать была настоящим Наполеоном в юбке. Нет, в брюках, юбки она носила довольно редко.
- Ну, учи, учи, - отозвалась мама. – Я о тебе сегодня много лестного услышала, золотце мое, - с сарказмом бросила она.
Тима потупил взор. Да, да, есть такое дело. В последнее время он очень запустил учебу, ибо учить одному ему было просто в лом, а вместе с Василевским он уже неделю за учебниками не сидел, хотя тот и предлагал свою помощь.
- Почему у Бариновой пятерки, у Василевского твоего пятерки, их хвалят, а я за тебя краснеть должна?! Я сегодня его мать видела, так она вся сияла от гордости! – продолжила мама, все повышая тон. – А поведение? Неужели хоть в этом нельзя быть не хуже других? Я уже молчу про твои сигареты, с этим я смирилась, - она сама давала сыну отдельную сумму на сигареты, представляете? Вот какая добрая и понимающая мама!
- Мам, ну тихо ты!.. – вякнул Тима.
- Я тебе сейчас такое «тихо» покажу! Пусть все соседи слышат, какой у меня глупый сын!
- Ну, мам…
- Чего «ну, мам»?
- Я стараюсь…
- А я пока не вижу результатов, - возразила мама. – Вот когда ты мне в дневнике хотя бы четверку принесешь – тогда увижу.
Мама, покачав головой, снова вздохнула, подхватила пакеты и направилась в кухню. Тима поплелся за матерью. Поставив пакеты на табурет, мама начала выкладывать продукты. Тима осторожно подошел к ней сзади и обнял.
- Мам, я тя так люблю!
- Ой, уйди, а? Не подлизывайся, – чуть обернувшись к нему, бросила мать.
- Мам, я есть хочу.
- А по шее не хочешь? Уйди с глаз моих, пока не позову.
Тимофей обреченно вздохнул и вернулся к себе в комнату. Мама еще сердилась, но на сегодня вроде буря миновала.
На следующее утро Тима первым делом подошел к Василевскому:
- Сев, меня мать вчера после собрания чуть не убила. Поможешь мне с домашкой?
И Сева стал полноправным репетитором Соловьева, причем практически по всем предметам. Это были абсолютно все точные науки и так называемые консультации по гуманитарным дисциплинам. Тима мотивировал свой выбор «репетитора» так:
- Ты все знаешь, я ничего не знаю, значит – ты обязан мне помогать.
- Да перестань, - отмахнулся Сева, - я тоже многого не знаю.
- Конечно! – протянул Тимофей. – Вот ты второй закон Ньютона знаешь?
- Знаю.
- А как обозначается химический элемент… ну, скажем, криптон?
- Ну, знаю.
- А когда было восстание Спартака?
- Э… Не знаю!
Оба рассмеялись.
- Ну, это и правильно, - проговорил Тима, отсмеявшись. – Учитель, который осознает, что ему еще есть, куда расти – хороший.
Сева удивленно посмотрел на Соловьева.
- Философствуешь? Значит – не безнадежен! Уговорил, я буду с тобой регулярно заниматься. Буду работать за печеньки! – и он снова рассмеялся.
Так они и жили. Василевский учил Тимофея учить и учиться, а Тима учил Севу развлекаться. Всеволод ведь был очень домашним мальчиком. Во дворе по вечерам не сидел, по клубам не шатался – ему это было просто неинтересно. Сева читал классическую литературу, смотрел старые фильмы и, по большому счету, развивался умственно. А вот физически… От физкультуры он был освобожден и только писал рефераты. А причины были таковы: самая главная и действительно уважительная – по здоровью. Были у него в свое время большие проблемы с пищеварением, но после операции стало намного лучше. Хотя иногда еще случались обострения. А вот вторая причина, думаю, была очевидна. Бегал Сева, мягко говоря, смешно и нелепо. И со всеми остальными физическими упражнениями дела не ладились. Ребенку пошли навстречу. И никто не смеялся, по крайней мере, в лицо.
***
- Тим, ну как ты не понимаешь? Это же элементарно! – битый час распинался «репетитор». – Римма Эдуардовна ведь все подробно на доске расписала! И в учебнике все доступно написано…
- Сев, блин! Ну не доходит до меня. Сложно для меня все эти синусы, косинусы.
- Косинусы, - по привычке поправил Сева.
- Не важно, - отмахнулся Тимофей. – Надоело учить. Давай погулять лучше сходим?
- Учить надоело? – передразнил Сева. – Ты и так ничего не учишь, когда же тебе надоело?
- А мне заранее надоело! Ну, давай проветримся? Я тебя потом до дома провожу, - предложил Соловьев.
- Ты меня уже выгоняешь? – притворно обиделся Василевский.
- Нет, что ты! Ни в жисть! Просто предлагаю, чтобы тебе потом туда-сюда не бегать.
- Ну, давай хоть с этим закончим, - кивая на учебник геометрии, предложил Василевский.
- Ладно, - сдался Соловьев, бессильно откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.
- Надеюсь, хоть литературу ты без меня прочитаешь? – осведомился напоследок Сева.
- Ты щас издеваешься, да? – приоткрывая один глаз, буркнул Тима. – Да Вера Алексевна завтра просто рыдать от счастья будет, как хорошо я знаю ее предмет!
- Надеюсь, - устало вздохнул Сева. – Ладно, давай дальше. Открывай вторую задачу.
***
Сева и Тима вместе возвращались из школы домой. Это уже вошло в привычку, сначала Тимофей провожал Севу, а потом шел к себе, часто при этом заходя к нему в гости. Мальчики шли прогулочным шагом, никуда не торопясь. Вдруг Соловьев вспомнил, что в кармане куртки у него лежат семечки. Зачерпнув горстку поприличней, он протянул ее Василевскому:
- На.
- Спасибо, не хочу, - едва взглянув на угощение, отказался Сева. – Я это не люблю.
- Что, правда? – искренне удивился Тима.
- Правда, - подтвердил Сева.
- Странно, я думал, все любят семечки. Вот для меня они как наркотик, - доверительно поделился Соловьев. – Нет, правда, не хочешь? – опять засомневался он.
- Не хочу я, ешь сам, - терпеливо ответил Всеволод.
- Первый раз вижу человека, который семечки не любит! – не унимался Тима.
- Ну, считай, что тебе повезло, – усмехнулся Сева.
- Да, действительно, мне больше достанется!
- Вон, голубей лучше покорми, - предложил Сева, кивая на стайку птичек.
- И то, правда, - согласился Тимофей. – Жрите, твари! – и с этими словами кинул семечки голубям.
Птицы взлетели, покружили немного и, снова сев на землю, стали клевать угощение.
- Как грубо! – укорил друга Сева.
- Зато – правда, - невозмутимо откликнулся Тима, пожимая плечами.
Парни подошли к севиному дому.
- У меня сегодня дома никого, - как бы, между прочим, бросил Василевский, исподлобья глядя на Тимофея.
- Это намек? – пошленько ухмыльнулся Тима, поведя бровью.
Сева смутился. Совсем чуть-чуть.
- Можешь считать и так…
- О! Растет мальчик! – присвистнул Соловьев.
- Ну чего ты на всю улицу орешь? – совсем засмущался Сева. – Пойдешь или нет?
- А куда я денусь с подводной койки? – шутливо вздохнул Тимофей.
Но у них так ничего и не получилось. Сева естественно не ожидал, что мама вернется так рано. Только Тима снял джинсы, как послышался звук открываемой двери и мамин голос:
- Сева! Ты уже дома?
- Твою мать! Мама! – приглушенно взвизгнул Сева, в этот момент расстегивающий собственные брюки, и непроизвольно оглянулся на дверь. – Где твои штаны?! – громким шепотом спросил он Соловьева, испуганно округляя глаза.
- Были где-то здесь… - отозвался Тима, обыскивая взглядом комнату, - а, вон они, - джинсы висели на стуле у письменного стола.
- Оставайся здесь. И оденься уже! – прошипел Сева, снова застегнув брюки и накинув домашнюю футболку.
С этими словами он, как ни в чем не бывало, вышел в коридор поприветствовать мать и сообщить о госте. Спустя пару минут он вернулся в комнату.
- Извини, что так получилось, - виновато сказал он неудавшемуся любовнику.
- Не расстраивайся, я надеюсь, это у нас не последний раз! – усмехнулся Тима и потрепал Василевского по голове.
- Будем надеяться, - вздохнул тот. – Кстати, мама интересуется, ты обедать с нами будешь?
***
Как сказано у Крылова: «Обернуться не успела, как зима катит в глаза». А тут уж и до нового года немного осталось. Декабрь пришел неожиданно. Да на декабрь это, в принципе, и не было похоже. Зимой и не пахло, эта слякоть больше напоминала осеннюю грязь, октябрьскую, если точнее. В последних числах ноября температура резко скакнула вверх, и едва выпавший снег снова стал таять, а новых осадков не выпадало даже в виде дождя. Так что третьего декабря снега на улице нигде не осталось, даже в самых затемненных местах, куда редко заглядывает солнце.
Сева точно запомнил эту дату, потому что в тот день мать объявила, что хочет нанять домработницу, потому что некоторое время назад она открыла свое дело, у нее появилось несколько точек в магазинах одежды, и теперь ей, вроде как, нужна помощь с домашних делами. Отец на это заявление только пожал плечами и бросил: «Ну, найми». Севе в то время, пока мать искала кандидатку на эту «почетную» должность, было вообще все равно. А потом его голову вдруг стали посещать разные мысли: а что это будет за женщина, какой она человек, не будет ли она лезть в его личную жизнь, и как вообще к нему отнесется?
Через несколько дней поисков Светлана Анатольевна сказала, что нашла того, кого искала. Женщина порядочная, трудолюбивая, но уже в возрасте. Елизавета Михайловна, а именно так звали эту почтенную даму, оказалась дальней родственницей одной из маминых подруг. Выйдя на пенсию, Елизавета Михайловна все еще была полна сил и энергии, и ее обуревала жажда деятельности. Сидеть дома ей было скучно, дети были заняты собой, а внуков у нее еще не было, чтобы можно было им себя посвятить, вот она и искала для себя какое-нибудь занятие.
Женщине было предложено разделить с хозяйкой фронт работ. Стирку Светлана оставляла за собой, а глажка белья, уборка квартиры и частично готовка перекочевали на плечи Елизаветы Михайловны. Готовила домработница только по собственному желанию, к примеру, когда сын хозяйки возвращался из школы, и его хотелось порадовать чем-нибудь вкусненьким. Елизавета Михайловна вообще любила детей, и Сева ей сразу понравился. Такой тихий милый мальчик, вежливый опять же.
Новая домработница сразу расположила к себе своих работодателей, и практически стала членом семьи. Она приходила к Василевским 2-3 раза в неделю, помогала хозяйке, а со временем даже могла оставаться в квартире одна, у нее были собственные ключи, потому что ей доверяли. Сева даже стал про себя называть ее просто Лизой или Лизонькой. Она, можно сказать, стала ему кем-то вроде бабушки.
***
Дни проносились с бешеной скоростью, приближался конец четверти. Вот-вот подойдет пора подведения итогов, начнутся самостоятельные, контрольные. А там глядишь – и Новый год… Радовало, что снег наконец-то выпал, и стала чувствоваться настоящая зима.
Сева не проявлял активности все выходные. Тима думал, что он учит, готовится к самостоятельным, которые им обещали аж по трем предметам, да еще контрольная по физике на горизонте светит. Но в воскресенье вечером Сева позвонил и озадачил Тиму:
- Я заболел.
- Ты охренел?! – не выдержал Соловьев. – Послезавтра контра! Кто мне поможет, как не ты?
- Не переживай, на контрольную я приду. А ты, между прочим, мог бы проявить немного сочувствия, - Василевский вдруг чихнул, едва успев прикрыть рукой трубку.
- Будь здоров, - на автомате пожелал Тима.
- Спасибо, - отозвался Сева, шмыгнув носом.
- Я тебе, конечно, сочувствую, - заверил Тима, памятуя недавний укор, - просто сейчас неделя очень напряженная. Болеть просто нельзя!
- Знаю, но я и так в течение четверти работал. Если вдруг меня не будет на какой самостоятельной или контрольной, это не станет трагедией. В крайнем случае, напишу позже один.
- Ты-то, может, и напишешь, а вот я…
- А тебе просто нужно лишний раз в учебничек заглянуть, - заметил Сева, - там все просто.
- У тебя все просто! – воскликнул Тимофей. – И ты сам простой, как сибирский валенок.
- Сам ты валенок! – огрызнулся Сева. – Вот возьму, и не буду тебе подсказывать, тогда посмотрим…
- Ну, Сев, - тут же заканючил Тима, - ну я пошутил.
На том конце провода раздалось тихое хихиканье, которое переросло в приглушенный кашель. Да, Севка, кажется, действительно серьезно заболел. Когда кашель прекратился, в трубке вновь раздался сиплый голос:
- Я снова в строю.
- Рад слышать, - откликнулся Тима. – Слушай, если хочешь, я могу к тебе завтра зайти, - предложил он.
- Да не, не надо, - отказался Сева. – Спасибо, конечно, но я не хочу тебя заражать, да и, боюсь, мама будет против. Я-то, конечно, был бы рад, но я маму знаю. Пока я болею, она обычно ни на шаг от меня не отходит. А ты ей, типа, можешь помешать, - усмехнулся любящий сынок.
- А, ну ладно, - с грустью протянул Тима.
- Ну, ты только не обижайся, - загундел Сева.
- Да не обижаюсь я. Просто завидую.
- Чему? – удивился Сева.
- Моя мама обычно так не делает. Ей, в принципе, наплевать, что со мной происходит. Заболел я или умер. Она, наверно, и не заметит однажды…
- Ты чего плетешь? – вскричал Василевский. – Глупости какие-то говоришь! У тебя нормальная мама. Может, даже получше некоторых! Так что, зря ты тут наговариваешь. Прекращай так думать, и иди лучше готовиться к контрольной, все больше пользы будет.
Контрольную Тима благополучно содрал у Ленки Королевой, которая сидела перед ним, и получил свою тройку. Василевский на физику явился, как и обещал, но преподавательница тут же отсадила его одного за последнюю парту. Типа из-за того, «чтобы никого не заразить». Как же! Все понимали, что это из-за того, чтобы он никому списывать не давал. Физичка, которой давно уже стоило уйти на пенсию, у всех вызывала лютую ненависть, начиная с семиклашек, когда они впервые входили в кабинет физики. Она зорко следила за всеми, чтобы не списывали, но находились еще такие виртуозы, которые и списать, и подсказать могли, не запалившись.
***
Тимина мама в этот раз решила справить Новый год со своим новым избранником и пригласила его в гости. Тима особо не возражал, он был рад за маму, наконец-то ей действительно повезло. Он был ее коллегой, немного старше нее. И он искренне хотел расположить к себе и ее сына. А сын, вначале сомневавшийся, вскоре понял, что у него серьезные, далеко идущие намерения и все такое прочее. Короче, в этот Новый год Тимочку еще за несколько часов до боя курантов любящая мама огорошила новостью: Виктор, тот самый ее «молодой человек», предложил «пожить вместе и проверить свои чувства». Она, правда, еще не дала согласия, сначала она хотела предупредить сыночка. Но она склоняется дать положительный ответ.
Сын стоял, как громом пораженный, не успев донести ложку с майонезом до кастрюльки с оливье.
- Что скажешь? – спросила мама, испуганно глядя на реакцию Тимофея.
- Ну, это так… неожиданно… - медленно проговорил он, принимаясь перемешивать салат. – А где вы жить собираетесь? Тут или у него?
Мама замялась.
- Ну, ты понимаешь, я бы хотела, если ты не против, конечно, пожить всем вместе здесь.
- Я-то, в принципе, не против… - откликнулся Тима, пожимая плечом. – Он вроде нормальный мужик.
Мама просияла:
- Я так надеялась на твое понимание!
- А что же с его квартирой? – вспомнил Тима.
- Ну, знаешь, я подумала, она нам еще пригодится… Ее можно сдавать… Ты ведь уже скоро вырастешь, а там и семью заведешь…
Тима закатил глаза и, воткнув ложку в салат, повернулся к матери:
- Мам, ну какая семья?! Я же еще даже школу не кончил!
- Ну ладно, ладно… - смущенно заулыбалась мама. – Это я так. А если хочешь, ты вообще можешь жить здесь один, а мы у него, ты ведь у меня уже давно такой самостоятельный!
Тима хмыкнул. Конечно, станешь тут самостоятельным, когда всю свою сознательную жизнь ты сидишь дома, сначала с бабушкой, потом один, а мать по командировкам разъезжает.
- Знаешь, эта идея мне нравится! Только не сейчас, попозже… Кто же будет, не знаю, стирать мои носки и кормить меня котлетками? А вот лет через пять я буду жить тут, а ты со своим Виктором… Ты только хоть иногда меня навещай, ладно? Кстати, долго ты собираешься «проверять с ним отношения»?
- Может месяц, может два… - неуверенно откликнулась мама. – А там посмотрим…
Тима подошел к матери и неожиданно даже для себя обнял ее. Тима вообще редко показывал ей свою любовь, но сейчас он подумал, что только так искренне покажет все, что чувствует. Тимофей был на полголовы выше своей мамы, так что он уткнулся носом в ее пышную каштановую челку, а потом поцеловал в лоб. Мама смущенно рассмеялась и пробормотала:
- Ты у меня самый лучший!
Тима только вздохнул, сам он в этом сильно сомневался. Он-то точно знал, какой он.
- Мам, ты его правда любишь?
Она удивленно подняла глаза на сына:
- Почему ты спрашиваешь?
- Я просто не хочу, чтобы тебя вновь постигло разочарование.
- Ох, Тимка, я так рада, что ты у меня таким вырос! – улыбнулась мама. – Да, я люблю его, - кивнула она. – Он очень хороший человек. Он надежный, с ним я чувствую себя комфортно.
- Это хорошо, - протянул Тима. – Тогда смело можешь соглашаться. Это я тебе точно говорю.
- Спасибо, мой хороший, - улыбнулась мама, потрепав сына по голове. – А теперь давай закончим с салатом! – поторопила она его. – Быстро, быстро! Мне же еще нужно переодеться. И тебе, кстати, тоже.
@темы: слэш, творчество, ориджинал